kolyuchka53 | Романс скрипача

http://youtu.be/JXDEtq2AnXA

14. Романс Скрипача

Тогда, когда любовей с нами нет,
тогда, когда от холода горбат,
достань из чемодана пистолет,
достань и заложи его в ломбард.

Купи на эти деньги патефон
и где-нибудь на свете потанцуй
(в затылке нарастает перезвон),
ах, ручку патефона поцелуй.

Да, слушайте совета Скрипача,
как следует стреляться сгоряча:
не в голову, а около плеча!
Живите только плача и крича!

На блюдечке я сердце понесу
и где-нибудь оставлю во дворе.
Друзья, ах, догадайтесь по лицу,
что сердца не отыщется в дыре,

проделанной на розовой груди,
и только патефоны впереди,
и только струны-струны, провода,
и только в горле красная вода.

15. Комментарий

Он отнимает скрипку от плеча,
друзья, благодарите Скрипача.
Так завернём в бумажку пятаки
и — в форточку. И взмах его руки
на дне двора беспомощно мелькнёт,
он медленно наклонится, вздохнёт
и, растянув в полуулыбке рот,
упавшие монеты подберёт.

Вот вспоминай года после войны.
По всем дворам скитаются они,
и музыка ползёт вдоль тёмных стен
то дважды в день, а то и трижды в день.
Свистят, свистят весь день смычки калек,
как будто наступает новый век,
сплошное пенье, скрипки, кутерьма,
и струнами опутаны дома,
и все смычки военные свистят,
и пятаки по воздуху летят.

Как учит нас столетье выбирать
тот возраст, где удачней умирать,
где целый дом роняет из окна
тот возраст, где кончается война,
тот возраст, где ты шествовал меж пуль.
Ты голову просовываешь в нуль,
просовываешь новую тоску
в нуль с хвостиком, а хвостик — к потолку.

Но где они, куда они ушли
и где твои слова их не нашли.
Ведь это всё звучало не вчера,
и, слыша только скрипки со двора,
сквозь эти дни всё рушится вода.
К каким делам мы перешли тогда.

Была ли это правда, или ложь,
теперь наверняка не разберёшь,
но кто-то был правдив, а кто-то лжив,
но кто-то застрелился, кто-то жив,
а кто играет до сих пор в кино,
но остальные умерли давно.
Но был другой — таким и надо быть —
кто ухитрился обо всем забыть,
своей игрой столовые пленяв.

Живи, живи. Мы встретимся на днях.

Живи в послевоенных городах,
играй в столовых, вечером — в садах,
играй, играй провинциальный вальс
и мальчикам подмигивай — для нас.
Твой день пройдёт, мелькнёт, как легкий тур
среди смычков, огней, клавиатур,
провинциальный клён прошелестит,
и женщина знакомая простит,
и Бог простит безумный краткий век
военных и заслуженных калек,
и ты уйдёшь, не задолжав за хлеб,
но искус у окна преодолев...

Иосиф Бродский, "Шествие", 1961