И снова о выставке Паши 183

[kolyuchka53]

Поездки в Москву даются мне всё труднее,
поэтому вчера о выставке писать просто не было сил, -  тем более, что кроме самой выставки случились ещё некоторые события... А ресурс уже не тот, что в двадцать лет.
А сегодня я вспомнила, что мой проводник по выставке накануне её открытия давал интервью. "Выход найден!" (с)
Вот это:

Интервью, 06 марта 2014 в 14:43
ПАША 183 БЫЛ ТРАДИЦИОННЫМ МОДЕРНИСТОМ
КИРИЛЛ КТО

__________________________________________
Накануне открытия первой персональной выставки уличного художника Паши 183 «Наше дело подвиг!» в ММСИ мы встретились с одним из кураторов, Кириллом Кто, и поговорили об уличном искусстве, мистических событиях и извинениях Бэнкси.
Вопросы: МАРИЯ КРАМАР

Расскажи, почему эту выставку курируешь ты?

Так получилось, что при всей идиосинкразии и неприятии музейных пространств, у меня есть некоторое понимание, как с ними работать. И я её делаю не один, а с Полиной.

Полина — это кто?

Полина Борисова — близкий друг Паши, человек из музыкально-художественной среды. Ещё с нами работает архитектор Сергей Ситар и куча всяких помощников из Пашиных друзей, музейщики, просто сочувствующие. Мы делаем выставку в ММСИ, потому что это самая подходящая, на наш взгляд, площадка с точки зрения масштаба художника. Здание музея само по себе мистическое: здание на Гоголевском бульваре и на фронтоне надпись — «1830 года». Экспозиция займёт весь второй этаж, и также планируется серия воспроизведённых интерактивных объектов в городе, если бюрократия не испортит всё опять. Сейчас как раз ведутся переговоры.

Монтаж выставки Паши 183 в ММСИ













Не могу не задать вопрос про вхождение в галерейное пространство уличного художника.

Я об этом сказал во вступительной статье в каталог: на мой взгляд, место уличного художника — на улице, и, даже если он «перерастает» уличное пространство, всё равно улица для него является альма-матер. В случае с Пашей — в музее он оказался, к сожалению, по очень печальной причине — это смерть, а вторая причина — он один из лучших художников России, не только уличных. Я думаю, если бы он был жив, этого бы не случилось ещё лет 10.

По его желанию?

И по его желанию тоже. Во-первых, загадывать здесь бессмысленно, мы не знаем, что было бы. Во-вторых, по факту, он не умел работать с галереями или, точнее, галереи не умели работать с ним. Если человек не умеет работать с промежуточной средой, с форматом галерейным, то оказаться в музее очень сложно. Паша был человеком не только аналитического склада ума, но и очень импульсивным, мог поругаться или, наоборот, чуть ли не влюбиться в коллегу. Я не думаю, что он хотел всего того объёма бюрократических проволочек, с которыми мы сейчас столкнулись, потому что у нас масса партнеров и так далее.

Что произойдет с выставленными работами? Они будут продаваться?

Нет-нет. Такого вопроса даже не должно быть, но, тем не менее, объясню. Музей не занимается продвижением художника на рынок. Музей занимается продвижением художника в «большую» культуру. В массовую культуру Паша продвинулся сам, благодаря своим клипам. А в большую культуру продвигают толстые журналы, каталоги, искусствоведы и музеи. Продажей работ занимаются галереи, но ни одна галерея при жизни Паши, кроме галереи Onega из Парижа, не самой чистоплотной и профессиональной, не продала ни одну его работу.

Кому принадлежат вообще выставленные работы? Коллекционерам, семье, улице?

Паша был человеком, неориентированным на бизнес, за последние годы жизни он продал несколько работ европейцам. В России он, насколько мне известно, только дарил работы, либо другие люди дарили работы за него. Они есть у нескольких московских коллекционеров, полученные в подарок от известных мне дилеров, эти коллекционеры без проблем согласились предоставить работы на выставку. Будут ли они передавать работы в музей или маме, или думали они о повышении цен — я не знаю и считаю эти домыслы вредными.

Как уличные художники в целом отнеслись к идее выставки?

В целом, могу сказать и по себе, и по среде, что тот небольшой круг уличных художников или граффити-художников, с которыми я общаюсь, за последние год-полтора стал намного более адекватным. Нет этого разделения бомбер-райтер, поддающийся-воюющий. Нам активно помогают, насколько это возможно, люди самых разных идеологических лагерей.

Паша 183, Плитка











Можно сказать, что это первая большая институциональная выставка уличного искусства в России?

К сожалению, да. Можно больше того сказать — не просто первая большая выставка российского уличного художника в музейном пространстве, а вообще уличного искусства в музейном пространстве. То есть у живых художников персональных или коллективных музейных выставок такого уровня не было.

Ты планируешь в этом направлении продолжать работать?

Я бы не хотел делать ещё одну посмертную выставку. У меня, как у куратора, активиста, художника и создателя бесплатных рабочих мест, нет задачи музифицировать уличное искусство, я не думаю об этом. Сейчас это вынужденная мера, потому что я хорошо знал Пашу и понимаю, как это сделать, но это не означает, что я буду делать это постоянно. Мы с Полиной делаем это, потому что Паша — наш друг.

История с Бэнкси — это единственный путь для молодого художника, когда ты длительное время вырабатываешь свой стиль и тебя помещают в систему, вешают некий ярлык и сравнивают с известным брендом? Или это случилось с Пашей, потому что действительно какой-то рисунок был похож на стиль Бэнкси?

Нет, совершенно нет. Это типичная ситуация для любой художественной деятельности и постоянного сравнения от профанов, что Россия заимствует, повторяет, копирует, Пушкин и Лермонтов — это «наши» Байроны и так далее. Но если к таланту Байрона у меня никаких вопросов нет, то к британцу есть вопросы, как он вообще допустил использование собственного имени, для того чтобы откровенно издеваться над моим другом. И даже по факту смерти он только иронично высказался гифкой на сайте. Короче, мистер Б. — не пацан, так понятно? Я считаю, если Б. — человек, а не медиапроект группы рекламистов, то он должен понимать, что его имя превратилось в инструмент, для того чтобы издеваться над живыми и не менее талантливыми людьми. Может, он это и понимает, потому что он присылал письма родителям Паши с извинениями.

За гифку со свечой?

Нет, вообще за ситуацию, что Пашу сравнивали с ним, что лично он не считает Пашу каким-либо последователем, а считает его самостоятельным мощным художником. Но это письмо пришло уже после смерти. Я думаю, что это типичная ситуация, связанная, во-первых, с неуверенностью русских и их таланта. Тот же Лагутенко, который еще в 15 лет сказал «когда-нибудь я буду первым номером фонотек» в 1983 году, стал «№ 1» после того, как записал альбом в Лондоне в 1997. Нам нет пророка в своем отечестве — с этим придётся сталкиваться ещё долго.

ПАША 183 ИНСТАЛЛЯЦИЯ ДУХИ ЛЕСА














Какие Пашины работы наиболее сильные, на твой взгляд?

Самое главное его отличие от большинства уличных художников — хотя оно сейчас перестаёт быть отличием, а становится неотъемлемой мультидисциплинарностью — это интермедийность. Он работал с видео, сразу с выкладыванием в сеть, он работал на нескольких социальных плагинах (Вконтакте, youtube, facebook, жж), он постоянно реагировал на критику. Он был отличным технарём. Второе сильное отличие — он не допускал, по возможности, этого открытого кода высказывания, как концептуальные художники: в ММСИ была выставка Юры Альберта до Паши, Альберт спрашивал: «Что этим хотел сказать художник?», а Паша говорил: «Наше дело — подвиг», то есть он был в этом смысле очень традиционным модернистом. Борцом за гуманизм. И без многозначности интенций, без бессильной иронии. И третье, очень важное, отличие — он старался, чтобы его жизнь соответствовала его работам, его слова с делом не расходились. Если он говорит, что он за правду, то он впрягается в какие-то конфликтные ситуации физические и пытается помочь их решить. Для большинства художников сейчас — да, в общем, и всегда — есть лирический герой, а есть автор. В Паше эти фигуры слились воедино.

Идеологически он стал патриотом, как я его называл — «защитником выдуманной родины»: с 2006-2007 года он полностью сосредоточился на советских, русских, российских фигурах, с которыми себя, безусловно, идентифицировал: Кинчев, Летов, Цой, Мамонов, Шевчук. Это был такой психологический переход, а медиумный переход произошел в 2005 году, когда он сосредоточился на лайт-арте, когда он изобрёл, изготовил проектор и стал путешествовать по подземельям. И следующий очень важный год в его интермедийном расширении технических средств — 2011-й, когда Паша начинает снимать хорошие технически клипы благодаря тому, что приобретает нормальную технику — GoPro и фотоаппарат, покупает, наконец, электрогенератор и профессиональный проектор. До этого он просто не мог себе позволить купить что-то подобное, делал всё на коленке.

Самой сильной работой? Сложно, невозможно выбирать. Это серия работ, это всегда мини-клипы, где показывается, что и где он делает, сайт-специфик, суггестивный ход с музыкой. Очень важной для него была сценография для мюзикла Тодд. При том, что он до этого работал как сценограф на Generation P, но там он был одним из многих декораторов, а не основным, как на Тодде. На Тодде Паша показал, что может работать со сценой не хуже, чем на улице. Сейчас мюзикл восстановили в культурном центре Москвич.

История про мюзикл Тодд окутана мистическим туманом, поскольку уже 4 человека из мюзикла умерли. Это так?

Это — нормально. Поэтому лучше с этой темой не шутить.

Я могу писать про это?

Сама решай (смеётся).

ПАША 183 ЗАМОК








Ты чувствуешь изменения в целом по сравнению с 2010 годом в среде уличного и паблик-арта?

Изменилась очень сильно общественно-политическая ситуация. С каждым годом бескомпромиссные площадки либо переходят на самоокупаемость, либо в стадию постоянной войны с окружающей средой, либо переезжают, либо закрываются. Случайных людей на сцене всё меньше, я имею в виду культурные институции, не только уличные. Тот же самый Винзавод или Гараж превращаются в очень одиозные точки. А что касается художников, то, по-моему, они поняли, чем дальше будут заниматься, кто-то стал квази лакшери писателем холстов. Сейчас, кстати, была выставка на Фабрике, я понял, что эти люди вообще не учитывают, где они живут и для кого работают, — это Msk Gallery, в частности — и очень смешно, что рядом выставка группы «Что делать?» называется «Невроссия». У многих такая позиция: «мы не в России» типа. Другие художники превратились в какие-то СМИ, постоянных комментаторов по любому поводу, как Эхо Москвы. Паша к этому относился очень серьёзно и по многим вопросам вообще не высказывался, говоря, что он ничего в этом не понимает. Несколько художников уехало из России.

Темы урбана и джентрификации стали популярны, проходят урбанистические форумы, дискуссии, проекты. Это ли не говорит о возросшем интересе и, как следствие, — результатах в данной области?

Есть художники, которые работают с темой города, а есть группа товарищей, которая пытается с темой города работать не художественно, а общественно. Те люди, которых я знаю, — они несколько завышают значимость своей работы, хотя, безусловно, она важна. Большого массового внедрения обычных «креаклов» в урбанайзинг мы не наблюдаем. На том же самом Moscow Urban форуме на каких-то профанных встречах с Серёжей Собяниным было 1000 человек, на мощнейшей лекции мэра Боготы — 20 человек, хотя этот человек действительно изменил свой город.

В целом же привозят различных деятелей...

«В целом» — это всё вранье. Урбан, весь партизанинг под названием «велодорожки» — эта тема гораздо менее широка и интенсивна в среде населения, нежели могла бы быть, когда мы об этом думали 3 года назад. Более того, именно благодаря тому, что через урбанайзинг можно оттянуть протестные и бескомпромиссные настроения, — это взаимодействие используется нечистоплотными на руку властями, чтобы на митинги не ходили.

Как ты считаешь, с чем связано столь пониженное внимание аудитории?

Это связано с тем, что в какую-то тему люди верят, потом, не видя результатов через год, уходят в другую тему. Сначала у них было левое искусство, потом у них искусство взаимодействия, потом у них левое искусство для европейцев, потом у них уже кураторская работа в Европе, потом у них благотворительность, а потом у них совершенно декораторская выставка в центральном Московском музее мультимедиа, понимаешь? Невозможно добиться каких-то результатов ни в одной области, если работать в ней год-два. Как говорил по поводу художественной сцены (но это, вообще-то, применимо к любой деятельности тут) Сережа Шутов, «в России надо жить долго».

ОРИГИНАЛ


Мой проводник-экскурсовод во внутреннем дворике ММСИ






P.S.
Почему я не рассказываю о своих впечатлениях? А потому, что выставку надо смотреть. И не только тридцатилетним сверстникам Паши 183, но и родителям этих сверстников, - если они хотят понимать своих взрослых детей.
До 25-го мая ещё есть время.

Адрес ММСИ
Гоголевский бульвар,10
Часы работы:
Пн. – Вс.: 12:00 – 20:00
Чт.: 13:00 – 21:00
Кассы закрываются за 30 минут до закрытия музея.
Третий понедельник каждого месяца — выходной.
Третье воскресенье каждого месяца вход свободный