![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
* * *
Не поможет ни сила, ни меткость,
Ни уменье, ни твёрдость руки.
У дантесов тяжёлые веки,
И у них под глазами мешки.
Знать, поэтам ни шпага стальная,
Ни винтовка, ни острый кинжал
Не нужны, если их убивают
За стихи, что разят наповал.
1962
Скользанки*
Улицы розданы
Детям, словно клад.
тянутся скользанки
От угла до угла.
Детям кататься не надоест,
А взрослые боятся
Скользких мест.
— Не пришлось бы каяться...
асфальт шершав —
К асфальту тянется
Их душа.
А может, доверимся
Гладкости льда?
Давайте проедемся!
— Проедемся?
— Да!
Только и сегодня
Учитель мой
Скользанки обходит
Стороной.
1964
________
*)
сковзанки (укр.)
Рылеев
Торопятся поэты и цари.
Для них малы отпущенные годы.
К поэтам ясность строчки и свобода
Приходят поздно, что ни говори.
И у царей достаточно забот —
Держава не прочней, чем столбик ртутный.
Повесить всех врагов ужасно трудно,
Вдруг кто-нибудь остался, вдруг живёт.
Но умирают в юности поэты
И в очень древнем возрасте цари.
И остаётся песня недопетой,
И корчатся на плахе бунтари.
1965
* * *
Всё по годам: восторженность,
Потом трезвый расчёт.
Вложена осторожность
В глубокие складки щёк.
Потом простота и строгость —
Уже ни к чему игра,
А после идёт жестокость —
Последняя наша грань.
Бессильная и тупая,
Как ломота в висках.
Жестокость наступает —
Значит, и смерть близка.
1965
* * *
Пусть рухнувшее дерево задавит
Пигмеев, копошащихся под ним.
Пусть их дурацкие мечты о славе
Развеются, как дым.
Пусть ощутят, как жизнь из пальцев цепких
Уходит, медленно скользя.
Пусть острые концы летящих щепок
Вонзятся им в глаза.
1967
* * *
Стати б хоч на менти лічені
Характерником мені —
Подарую кожній дівчині
Лицаря на коні.
А тоді ще дати мусив би,
Щоб раділи всі живі
Козаченька чорновусого
Кожній жінці-удові.
Дідові — дзвінкого песика,
Щоб не жив на самоті,
Ще й Івасика-Телесика
Кожній бабі-сироті.
А як хто не має віри вже
Ні в кохання, ні в слова,
Я йому сопілку виріжу,
Най журную заспіва.
1968
Додому
Шкода Москви. Вже наче відійшов
Від сподівань і пристрастей Арбату
І паху бурштинової гербати
У мареві тих марень, тих розмов.
Додому час. До міста всіх кохань.
Де тополеві вранішні тумани,
Де сірий тулуб вершника Богдана
На золотому тлі софійських бань.
Літак аж ніби крилами здригнув,
Натруджений двигун тамує стогін.
Невже мені лишиться тільки спомин
Від тих беріз у весну крижану?
Зелені леза юної трави
Очистять душу, стешать білу льолю,
І не відчую ні жалю, ні болю,
А тільки так, смутне: шкода Москви.
1968
