в День театра

[kolyuchka53]

Феликс Кривин "Подражание театру"

(Отрывок)

Конец Долабеллы

Раб стоял, не смея прислониться к дверям, уже час он стоял и ждал слова своего господина. Его господин, Публий Корнелий Долабелла, удивительный Долабелла, в своё время возглавивший народное восстание (по свидетельству Тита Ливия) и в своё время подавивший народное восстание (по свидетельству Цицерона), друг Рима и враг Рима в разные времена, сидел, положив на руки тяжёлую голову.
— Всё кончено, раб, — сказал Долабелла. — Кассий уже в городе.
Раб молчал. Он привык молчать.
— Мы умрём вместе, — сказал Долабелла, вспоминая, как он однажды уже умирал с этой чернью, борясь за её права. — Люди по-разному живут, но умирают они одинаково. Тебя это утешает, раб?
Раб молчал.
— Кассий в городе, — сказал Долабелла. — У нас осталось совсем мало времени… Ты мне верно служил, раб, — и тогда, когда мы поднимали восстание, и тогда, когда мы подавляли восстание… Ты всегда был мне верен, раб, и я хотел бы тебя наградить напоследок — но как? В таком положении, как у нас, уже ничто не представляет ценности.
Топот ног, звон мечей и знакомые голоса, среди которых так хорошо знаком голос Кассия.
— Послушай, раб, — сказал Долабелла, — если ты отнесёшь ему мою голову, он даст тебе жизнь и свободу. Отнеси ему эту голову, раб.
Долабелла протянул рабу меч.
Удивительный Долабелла! Даже в этом безнадежном, безвыходном положении он хотел возвыситься над своим рабом, хотел быть выше его на целую голову!
Раб взял меч и отрубил господину голову. Потом поднял эту голову, означавшую для него свободу. Настоящую свободу, пожалованную ему победителем, настоящую свободу — как милость, оказанную рабу…
Настоящую свободу?
— Нет!
Свободный человек выше раба на целую голову, на голову, которую он свободно может отдать. Чтобы спасти раба, как сделал это удивительный Долабелла.
Вот так он это сделал…
Раб проткнул себя мечом и лёг рядом со своим господином. Как равный с равным, потому что здесь больше не было ни рабов, ни господ. Здесь были два свободных человека…