Серый человек

Вадим Жук

Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Есенин «Чёрный человек».

Как у пса прижаты мои уши,
Глаза мои никуда не глядят.
Серый человек входит в мою душу,
Носит мои тапки и старый халат.

Серый человек любит танцы на льду,
И не знает, что Есенин женился на американке,
И что в город Прагу входили танки
Не только в сорок пятом году.

Серый человек выдвигает ящик
В котором новости, лица и смех.
И считает стОящим и настоящим
То, что таковым считается у всех.

Ему нравится и прошлое и нынешнее,
Он сравнивает цены на водку и «Жигули»,
Кто бы не проиграл, он всегда в выигрыше,
У него есть дача и участок земли.

Из его жопы растут золотые руки,
Он растит ими сына и сельдерей.
И то, и другое по науке;
Он убеждён, что Ельцин еврей.

Путин тоже, потому что умный.
Везде в мире разгоняют и бьют.
Он купил себе финский колун,
И не прочь завести свинью.

Серый человек не делал карьеру,
Он просто никогда не сбивался с пути.
Сын уже на три четверти серый.
И я боюсь, что его не спасти.
2 апреля 21

Вольный перевод

Сергей Плотов

ГОСТИНИЦА «КУБАНЬ»

(баллада)

Ночь. Трасса. Я пока ещё не лыс.
Эй, развевайся, чубчик кучерявый!
Косяк добит. Свет показался справа,
Как оперный злодей из-за кулис.
Я гнал весь день и понял, что устал.
Пожалуй, здесь и сделаю привал.

Она с крыльца сказала мне: «Привет.
У нас, представьте, есть свободный номер.
Надеюсь, всё понравится вам, кроме
Того, что часто отключают свет».
Она зажгла свечу. Пролаял пёс.
И чей-то голос тихо произнёс:

«Мы рады вам в гостинице «Кубань».
Здесь хороши и люди, и природа.
Есть номера в любое время года.
И на обед вам не подсунут дрянь».

…Она носила липовый «Vuitton»,
Имела «мерс» с немаленьким пробегом.
И, видимо, считалась оберегом
Среди друзей, ширявшихся «винтом».
Она небрежно убирала прядь
И танцевала, чтобы забывать.

В закрытом баре я спросил вина.
Мне был ответ: «Вина, простите, нету».
Тогда, вернув в карман свою монету,
Я спать пошёл. И ночь была темна.
А в той ночи, примерно с полчаса,
Негромко раздавались голоса:

«Мы рады вам в гостинице «Кубань».
Прекрасно здесь , что наверху, что снизу.
Но надо быть готовыми к сюрпризу,
Коль сна и яви незаметна грань».

…А утром отразились в зеркалах
Букет ромашек и «Букет Кубани».
И кто-то за стеной во всю кабанил,
Но без меня. Я был не при делах.
Её слова я помню, как сейчас:
«Мы здесь в тюрьме. Хотя ключи – при нас».

В провинциальном люксе инвентарь
Носил татуировки с номерами.
Когда её порезали ножами,
Она никак не умирала, тварь.
Схватив баул и не желая драм,
Я устремился в ужасе к дверям.

И сторож оказался на пути,
Сказавший тихо: «Всё, приятель, в норме.
Вы можете всегда покинуть номер.
Но никогда не сможете уйти».

( слушать оригинал )